К концу 2016 года сумма активов теневого банковского сектора (ТБС) в России составляла $76,3 млрд (узкая оценка), что на 22,6% превышает показатель предыдущего года ($62,2 млрд), следует из доклада базирующегося в Базеле Совета по финансовой стабильности (Financial Stability Board, FSB) при «Большой двадцатке».
«Теневой банкинг» (англ. shadow banking) в терминологии FSB не означает нелегальной активности, а представляет собой совокупность институтов, которые формально не являются банками, а потому не попадают под надзор и контроль регулирующих органов, но фактически представляют альтернативный официальным банкам канал кредитования. Для многих компаний и домохозяйств ТБС — удобный инструмент диверсификации источников заемных средств, который составляет здоровую конкуренцию банкам.
К теневому банкингу FSB относит структуры, которые занимаются небанковским финансовым посредничеством, такие как страховые компании, пенсионные фонды, финансовые учреждения вспомогательного характера и «иные финансовые посредники» (ИФП; OFI — other financial intermediaries). В рамках анализа в 2017 году последние были подразделены на десять основных типов: инвестиционный фонд денежного рынка (money market fund, MMF), хедж-фонды, иные инвестиционные фонды, трастовые фонды, инвестирующие в недвижимость (real estate investment trusts) и инвестиционные фонды, вкладывающие средства в недвижимость (real estate funds), трастовые компании, финансовые компании, брокерские дилеры, структурные финансовые компании, центральные контрагенты (central counterparties), зависимые финансовые компании (captive financial institutions) и займодатели.
В начале 2010-х годов объем активов ТБС в России быстро рос: в 2012 году — на 14,5%, в 2013-м — на 69,5%, в 2014-м — более чем вдвое (с $33,4 млрд до $69,9 млрд). Однако в 2015 году объем активов ТБС в России сократился, по оценке FSB, на 11%, или на $7,7 млрд (до $62,2 млрд).
Shadow banking — это параллельный традиционному финансовый рынок, на котором проводятся те же банковские или инвестбанковские операции, но квазибанковскими структурами, сказал РБК управляющий директор Национального рейтингового агентства (НРА) Павел Самиев. «В России рост числа таких операций связан отчасти с ужесточением регулирования на банковском рынке, что привело к тому, что многие операции стало удобнее проводить через посредников, — пояснил эксперт. — Инвестиционный рынок в целом оживился на фоне снижения доходности классических банковских инструментов, таких как депозиты. Выросла активность на рынке ценных бумаг, облигационном рынке, и привлечение средств инвесторов, в том числе и обеспеченных, в эти инструменты стало происходить все чаще не через банкинг».
